Предпринятая после полномасштабного вторжения России в Украину попытка урегулировать вопросы права интеллектуальной собственности на время войны привела к проблемам на фармацевтическом рынке, невозможности выводить на рынок и запускать производство новых препаратов.
Такие мнения высказывали опрошенные агентством «Интерфакс-Украина» юристы, комментируя последствия для фармацевтического рынка Украины закона о защите интересов лиц в сфере интеллектуальной собственности во время действия военного положения, введенного в связи с вооруженной агрессией РФ против Украины, принятого в марте 2022 года. Документ продлевает срок действия всех без исключения имущественных прав интеллектуальной собственности до дня, следующего за днем прекращения или отмены военного положения.
Партнер и соруководитель практики интеллектуальной собственности юрфирмы Arzinger Тарас Кислый отметил, что закон был принят в одну из самых драматических стадий военной агрессии, когда многие граждане вынужденно покинули свои дома и не могли полноценно работать, «в том числе, не могли выполнять свою работу те, кто работает в сфере интеллектуальной собственности – например, представляет документы о продлении действия свидетельств на торговые марки или патенты на изобретения».
«Чтобы это не привело к массовому пропуску сроков подачи разного рода документов в Патентное ведомство, в основном и был принят этот закон. Но его формулировки, к сожалению, оказались недостаточно четкими и по-разному воспринимались, в первую очередь, именно по отношению к фармрынку», — сказал он.
Юрист пояснил, что фармкомпании-оригинаторы (владельцы действующих патентов на лекарственные средства — ИФ) «увидели в этом законе, что их патенты, которые должны закончиться во время войны, теперь на самом деле не закончатся и будут действовать, пока будет продолжаться война». В итоге после принятия закона возникла дискуссия среди специалистов в сфере интеллектуальной собственности. Часть коллег (в том числе авторы закона) считали, что продления патентов не произошло, другая часть настаивала, что расплывчатые формулировки закона можно трактовать как карт-бланш для фармкомпаний-оригинаторов, которые будут держать монополию на свои лекарства в течение всей войны.
Кислый уточнил, что это привело к десяткам судебных процессов, срыву входа на рынок более дешевых генерических препаратов, потерям госбюджета на более дорогие закупки лекарств, снижению доступа больных к лечению и многим другим негативным последствиям».
Юрист также подчеркнул, что в части продления монополии на фармпрепараты принятый закон прямо противоречит евроинтеграционным обязательствам Украины, в частности положениям Соглашения об ассоциации Украина-ЕС. При этом от действия закона выиграли только международные фармкомпании-оригинаторы, получившие монополию с открытой датой.
«Международные генерические фармкомпании, выпускающие на рынок более дешевые аналоги препаратов после окончания патентной защиты, очень страдают в этой ситуации. Теперь они вообще лишены возможности планировать выход на рынок с новыми препаратами. Все, что им остается, – это судиться и надеяться, что суд вынесет законное решение в этой ситуации прямого конфликта с положениями Соглашения об ассоциации Украина-ЕС. Однако судебные процессы продолжаются, и Верховный суд еще не поставил окончательную точку в этой категории дел», — сказал он.
При этом Кислый отметил, что с отечественными фармпроизводителями ситуация еще хуже.
«Текущее толкование закона фактически закрывает для них выход на зарубежные рынки в силу особенностей регистрационных процедур, необходимых для продажи лекарственных средств», — подчеркнул юрист.
В свою очередь, юрист юрфирмы «Правовой Альянс» Александр Цуркан отметил, что риски потери прав интеллектуальной собственности в начале войны действительно были высокими и в некоторых случаях закон оправдано разрешил сохранить эти права на торговые марки и патенты, срок которых истекал в период военного положения.
«Можно привести пример, когда компания владела торговыми марками и патентами на лекарственные средства, срок действия которых истек после 24 февраля 2022 года. Компания была релоцирована, сотрудники находились за пределами Украины и в начале войны физически никто не мог подать документы на продление прав ИС. Благодаря этому закону все права ИС компании были сохранены, конкуренты не имели возможности воспользоваться окончанием действия свидетельств на торговые марки и зарегистрировать идентичные торговые марки. Утрата прав интеллектуальной собственности для бизнеса иногда равняется потере самого бизнеса», – сказал он.
В то же время Цуркан согласен с тем, что указанный закон имеет ряд недостатков. В частности, одной из его проблем он назвал продление действия патентов сверх их максимально возможных сроков правовой охраны.
«Срок действия патента в Украине составляет 20 лет, и по истечении этого срока правовая охрана, как правило, отменяется, и каждый может использовать настоящее изобретение. Однако из-за принятия закона патенты, которые должны были потерять правовую охрану с начала военного положения, продолжают действовать, и как следствие некоторые из патентов уже действуют 21 год вместо максимального срока 20 лет», – сказал он.
В частности, в настоящее время в Кассационном хозяйственном суде находится дело о лекарственном средстве «Каспофунгин-Тева», срок действия патента которого истекал во время военного положения. Истец был держателем патента на действующее вещество «каспофунгин», а действие патента заканчивалось 16 апреля 2022 года, и после этой даты другие фармкомпании могли бы без нарушений прав использовать это вещество в лекарственных средствах.
Ответчик, в свою очередь, зная о завершении правовой охраны, подал на регистрацию лекарственное средство с использованием соединения «каспофунгин» и преследовал цель начать продажу такого средства после прекращения действия патента истца.
Судами первой и апелляционной инстанции было установлено, что закон продлевает срок действия патента, ответчику запрещено использовать соединение «каспофунгин» и продажу лекарственного средства «Каспофунгин-Тева», охраняемого таким патентом.
«Таким образом, проблемным аспектом закона является предоставление владельцу патента дополнительного срока правовой охраны сверх максимально возможного, поэтому другие игроки на рынке не могут производить идентичный продукт», – пояснил Цуркан.
При этом юрист отметил, что «Укрпатент» в своих письмах неоднократно указывал на то, что продолжение действия патентов, по закону, распространяется исключительно на патенты, срок действия которых мог бы быть продлен (а не на те, действие которых заканчивалось окончательно – ИФ), однако суды с этой позицией не согласились.
В качестве примера юрист привел судебное дело по лекарственному средству «Эксиб», по которому во время войны заканчивалось действие патента, и другая фармкомпания начала использовать химическую формулу изобретения в своих лекарствах. Суд не согласился с позицией «Укрпатента» и запретил использовать формулы патента, действующего сверх максимально возможного срока, в лексредстве «Эксиб».
«Таким образом, суды сейчас формально применяют закон без глубокого анализа на соответствие международному законодательству и аргументам «Укрпатента», что и добавляет владельцам патентов дополнительный срок охраны, превращая такие патенты в вечнозеленые», – сказал Цуркан.
По его словам, фармкомпании очень тщательно отслеживают срок действия патентов своих конкурентов и в последние месяцы действия патентов начинают подготовительные действия по выведению новых лекарственных средств на рынок.
«Из-за этого закона после окончания 20-летней охраны патента компании, ожидавшие вывести продукт на рынок, не могут этого осуществить, ведь права ИС владельца патента формально продолжают действовать даже в случаях, когда уже не должны были бы. В этой ситуации, с одной стороны, есть положительный эффект для фармкомпаний, являющихся владельцами патентов, поскольку они получили дополнительный срок правовой охраны, а с другой стороны фармкомпании, проведя предпродажную подготовку и ожидая окончания патента, не могут продавать свое лекарственное средство», – сказал он.
«Закон принимался в сложный период и преследовал цель всеми возможными способами защитить и справедливо сохранить права интеллектуальной собственности. Однако создание законодательных возможностей предоставлять дополнительный срок правовой охраны вопреки положениям международных конвенций является отрицательным эффектом для многих игроков на рынке», – подчеркнул юрист.
Со своей стороны партнер юридической фирмы Asters Юлия Семений также считает, что потребность в принятии указанного закона была обусловлена войной, и целью его принятия было не допустить потери заявителями и правообладателями прав из-за несоблюдения сроков. Однако ситуация с патентами на фармрынке стала побочным эффектом этого документа.
Урегулировать возникшую проблему, по мнению Семений, могла бы позиция Верховного суда по этой категории дел, где будет определено, что закон не продлевает патенты на лекарственные средства или внести изменения в него.
«Все добросовестные фармацевтические игроки всегда стремятся к прозрачным и четким правилам игры. Сейчас указанный закон создал хаос, устранение которого ждет весь фармацевтический рынок», — подчеркнула юрист.
ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ
Related:
