Киевский городской клинический онкоцентр — одна из крупнейших онкологических клиник Украины. Его и.о. директора Александр Клюсов с первого дня полномасштабного вторжения РФ оставался на рабочем месте, вступил в тероборону и два месяца не покидал онкоцентр, налаживая работу клиники в условиях военного времени. В результате ракетной атаки РФ здесь было выбито более 100 окон и повреждены три входные группы. Никто из персонала и пациентов онкоцентра тогда не пострадал. За помощь подразделения ГУР МО Клюсов отмечен благодарностью от генерал-майора Кирилла Буданова.
Руководитель онкоцентра рассказал агентству «Интерфакс-Украина» о работе клиники в 2022 году и о планах ее развития на 2023 год.
Текст: Анна Левченко
— Вы закупали в 2022 году оборудование?
— В целом мы закупили оборудования на 30 млн грн. В частности, при личной поддержке мэра Виталия Кличко, департамент здравоохранения КГГА в 2022 году приобрел для онкоцентра два современных мощных линейных ускорителя для проведения лучевой терапии. Таким образом, мы уже имеем пять линейных ускорителей. Для того, чтобы установить это оборудование, нужно было провести ремонт двух бункеров с полной переделкой вентиляции. Сейчас проводятся строительные работы по реконструкции бункерных помещений для установки этого высокотехнологичного оборудования, завершить которые планируется в начале мая. Планируем создать на базе нашего онкоцентра одну из самых мощных радиологических клиник в Украине, которая в 2023 году начнет работать на полную мощность. После этого начнутся пусконаладочные работы, которые продлятся еще три месяца. Это масштабный проект с участием МАГАТЭ и ГИЯРУ. Запуск центра радиологии позволит увеличить количество пациентов почти на 75% и сократит срок ожидания с месяца до одной недели. Это существенно укрепит онкологическую помощь населению столицы. Кроме того, в 2022 году мы установили в онкоцентре современный компьютерный томограф, на котором уже в июле был продиагностирован первый пациент.
— Есть ли сейчас возможность развивать клинику?
— Безусловно, в 2022 году, восстанавливая работоспособность, мы проводили ремонты, открыли новые отделения. В частности открыли отделение амбулаторной хирургии и интервенционной диагностики, что фактически позволяет проводить диагностику и лечить пациентов в режиме дневного стационара. Мы уже имели несколько отделений, которые работают по такому принципу, в частности отделение химиотерапии, дневной терапевтический стационар. Сейчас мы открыли стационар амбулаторной хирургии на восемь коек, современное отделение с двумя операционными.
Кроме того, отремонтировали еще одно укрытие под поликлиническим корпусом. Теперь в случае воздушной тревоги имеем возможность продолжать работать в укрытии, куда спускаются врачи, администратор, сотрудники регистратуры и где продолжается прием больных.
— Как клиника работала в 2022 году в условиях активного вторжения и войны? Вы закрывались?
— Мы не закрывались и одними из первых практически восстановили довоенное количество пролеченных больных. В прошлом году у нас было пролечено около 32 тысяч пациентов — всего на 6 тысяч меньше, чем в 2021 году, что имеет соответствующие объективные причины и фактически это сопоставимо с тем, как заведение работало два года назад. Понятно, что с начала активного вторжения мы перешли на амбулаторное оказание диагностической и лечебной помощи и продолжили стационарное лечение тяжелобольных, которые нуждались в медицинской помощи в условиях стационара. Количество пациентов не сократилось в разы, как сейчас во многих лечебных учреждениях. Сегодня у нас около 750-800 больных ежедневно. Можно сказать, что на довоенный уровень мы вышли уже в июле.
Особое внимание с самого начала мы уделили онкобольным детям, которые проходили лечение в отделении детской онкологии, а в середине 2022 года удалось восстановить его в полном объеме. Проводят приемы ведущие детские онкологи отделения, проводятся оперативные вмешательства и курсы химиотерапии.
— Изменилась ли география ваших пациентов? Откуда они приезжают?
— Немного уменьшилось количество иногородних больных. Мы уже второй год подряд по Программе медицинских гарантий (ПМГ) работаем по принципу экстерриториальности, поэтому за медицинской помощью к нам могут обратиться граждане из любого региона Украины. Однако их количество несколько снизилось. С другой стороны, есть сейчас пациенты-переселенцы, которые имеют такой же статус, как и киевляне. Мы понимаем миграционные процессы и стараемся оказать медицинскую помощь всем, кто в ней нуждается.
— В 2022 году вы работали в рамках ПМГ. Как эта программа проявила себя в таких сложных, неожиданных для всех условиях? Хватило ли вам денег?
— Нам хватило. На сегодня контракт нашего учреждения с НСЗУ составляет 455 млн грн. Я и весь коллектив онкоцентра являются ярыми сторонниками реформы, и мы были наиболее подготовленными к ее реализации, одними из первых в 2020 году заключив контракт с НСЗУ. Имея опыт работы в реформе в течение трех лет, я могу констатировать, что реформа позволяет специализированным медучреждениям не только работать, но и развиваться. То есть денег хватает. Мы даже закупаем диагностическое и лечебное оборудование, и зарплаты у нас одни из самых высоких среди медучреждений Киева. Конечно, мы имеем возможность использовать средства двух бюджетных программ: государственной и местного бюджета КГГА, в частности для покупки препаратов химиотерапии. И это очень серьезная помощь, ведь потому что закупка таких препаратов требует значительных ресурсов.
— Какие потребности клиники в препаратах для химиотерапии? Сколько денег нужно для этого направления онкоцентра?
— Для химиотерапии в прошлом году было закуплено препаратов на 147 млн грн по программе местного бюджета «Здоровье киевлян», примерно на 50 млн грн по государственной программе лечения онкологии и на 10 млн грн за счет онкоцентра. Хотя потребность в химиопрепаратах для обеспечения лечения онкологических больных по современным протоколам лечения с применением таргетной терапии, онкоиммунотерапии составляет более 2 млрд грн.
— Сколько лекарств вы получили в рамках гуманитарной помощи?
— Достаточно много, хотя и значительно меньше, чем закупаем. Вряд ли ошибусь, если скажу, что мы получили гуманитарной помощи почти на 10 млн грн.
— По каким пакетам у вас есть контракты с НСЗУ?
— В 2022 году мы имели контракты с НСЗУ по 15 пакетам онкологической помощи. Это и химиотерапия, и лечение онкологии в условиях стационара, два пакета хирургического лечения онкозаболеваний, радиологический пакет и диагностика онкологических заболеваний. Но около 75% нашего бюджета формирует радиология, химиотерапия, а по диагностике — это маммография, эндоскопические и другие методы обследования.
В 2023 году к этим пакетам добавились еще два пакета: по амбулаторному хирургическому лечению и по обучению и подготовке кадров.
Впрочем, хочу подчеркнуть, что основная наша задача — это 100% обеспечение больных медикаментами. Мы в 2022 году находились в условиях переходного периода медреформы, объективно были проблемы, которые приходилось решать. Но война все обострила, и рядом с преимуществами реформы стали очевидными и проблемы. Например, у нас на сегодняшний день нет 100%-го обеспечения лекарствами. И как бы мы ни наращивали объемы закупок собственными средствами, все равно проблемы не решим, потому что во всем мире обеспечение дорогостоящим лечением происходит за счет государственной поддержки и страхования.
— Сколько вам не хватает?
— Но, опять-таки, если мы говорим о современных протоколах, то многие из них предусматривают использование иммунотерапии и таргетной терапии, которая является дорогостоящей. К сожалению, на это направление в бюджете не хватает средств.
В целом мы обеспечены препаратами первой линии химиотерапии примерно на 90%, на 75-80% обеспечены препаратами гормонотерапии. На более современные препараты денег, к сожалению, не хватает. К тому же, мы постоянно сталкиваемся с проблемой нерегулярности поставок. График поставок, к сожалению, дает сбои. Часто бывает, что запасов недостаточно для покрытия потребности до следующей поставки. Я понимаю, что здесь и логистика, и война — и все это накладывает свой отпечаток. Но кроме этого есть проблемы с завозом определенной группы препаратов. Есть препараты, которые в силу разных обстоятельств вообще отсутствуют в Украине. Я не хочу списывать все на войну, но она сказывается на многом.
— Как вы выходите из такой ситуации?
— Над этой проблемой мы работаем с лета прошлого года. Постоянно закупаем лекарства за средства клиники. Как я уже отметил, в прошлом году мы за свой счет закупили лекарств почти на 10 млн грн.
— Какие еще планы на 2023 год?
— Запуск линейных ускорителей — это достаточно масштабно. Но хотим еще установить МРТ, оборудование, которое даст новые возможности диагностирования определенных локализаций злокачественных новообразований. Еще в этом году должна заработать автоматизированная система разлива химиопрепаратов. Мы уже установили оборудование, ждем программное обеспечение и ключи. Но из-за войны все немного затягивается. С нашей стороны все готово, дальше запустить систему должны зарубежные специалисты. Они уже приезжали к нам, я их встречал и сопровождал через Кишинев. Логистика была непростой, впрочем надеемся, что сможем запустить проект на удаленном доступе. Сейчас ждем, когда фирма, которая нам поставила это оборудование, закупит определенное количество расходных материалов.
Также есть идея запустить лабораторный центр, на базе которого можно будет впоследствии создать референтную лабораторию. Это позволит получать второе мнение и привлекать дополнительное финансирование.
— Глобальные планы. А как вы оцениваете возможности команды их реализовать?
— Конечно, залог успеха прежде всего в слаженной работе нашей команды. У нас очень достойный и грамотный коллектив, и не только по лечению, но и в менеджменте. Не могу не сказать о своих заместителях, с которыми мы работали и в мирное время, и с начала войны. Благодаря слаженной работе команды во время активной фазы боевых действий, когда наша клиника, которая находится в одном из стратегических направлений, работала практически под обстрелом, онкоцентр ни на день не прекращал своей работы.
Не могу не назвать своего заместителя по амбулаторно-поликлинической работе Дмитрия Осинского и заведующего консультативной поликлиники Владимира Базася. Вместе с ними мы с начала войны смогли организовать консультативно-диагностический центр с дежурством врачей, наладить круглосуточные горячие телефонные линии, на которые обращалось ежедневно более 500 пациентов.
В острой фазе боевых действий приоритетными методами диагностики и лечения онкологических заболеваний стали дневная форма пребывания пациентов в учреждении, терапевтическая и хирургическая амбулаторная помощь, которая на следующем этапе трансформировалась в организацию и создание стационара амбулаторной хирургии и интервенционной диагностики.
Мы понимаем, что после нашей победы нам придется много работать. Многие прогнозируют всплеск заболеваемости раком. Будет много запущенных случаев, ведь во время войны люди меньше обращаются за диагностикой, откладывают лечение. Будут ли это новые случаи или мы будем иметь дело с результатом отложенной диагностики, сейчас никто не знает. Но я уверен, что Киевский городской клинический онкоцентр будет готов к оказанию медицинской помощи пациентам на самом высоком и современном уровне.
