Законопроект №13673, которым предлагается усилить ответственность за незаконное пересечение государственной границы, пока не имеет реальных механизмов реализации, считает адвокат адвокатского объединения Barristers Сергей Деревянко.
«Законопроект недоработан, в частности потому, что непонятно, как действовать, например, тем лицам, которые выехали с временно оккупированных территорий за пределы Украины и не могут вернуться в свою страну по разным причинам, например, из-за тяжелого заболевания или ухода за близким родственником-инвалидом и тому подобное. Согласно законопроекту такие лица должны вернуться в Украину до вступления в законную силу закона или после того в течение трех месяцев, иначе они будут привлечены к уголовной ответственности, что, конечно, нарушает права таких лиц», — сказал он агентству «Интерфакс-Украина».
Деревянко также отметил, что «непонятно, как быть в отношении тех людей, которые, возможно, без соответствующих документов в начале войны выехали за пределы Украины по определенным причинам и в дальнейшем не имели и не имеют возможности в ближайшее время вернуться в Украину».
«Поэтому возникает ряд вопросов, в частности, как и кому эти люди, находясь за границей, должны рассказать о своих обстоятельствах с учетом того, что изменения в УК относительно незаконного пересечения государственной границы предусматривают освобождение от уголовной ответственности только при условии, что лица, находящиеся за пределами страны в течение трех месяцев с момента пересечения государственной границы, вернулись на территорию Украины и до сообщения им о подозрении в совершении этого уголовного преступления добровольно заявили о том, что произошло, правоохранительному органу», —
Юрист также отметил, что законопроект предлагает отменить уголовную ответственность за нарушение порядка перемещения товаров в район или из района проведения антитеррористической операции, «что является логичным, поскольку в Украине введено военное положение и, соответственно, антитеррористическая операция пока не проводится».
Кроме того, законопроект предусматривает ответственность за препятствование обустройству пограничной инфраструктуры (препятствование строительству, обустройству или уничтожение/повреждение инженерно-технических или фортификационных сооружений, ограждений, пограничных знаков, пограничных просек, пунктов пропуска через государственную границу Украины и т.д.).
Деревянко также обратил внимание на предусмотренную законопроектом ответственность за нарушение призывником, военнообязанным или резервистом установленного законодательством срока пребывания за пределами Украины.
Кроме того, законопроект предлагает усилить ответственность за незаконную переправку лиц через государственную границу Украины в условиях военного или чрезвычайного положения.
«Целью законопроекта является предотвращение уклонения от призыва на военную службу по мобилизации путем «бегства» за границу, и предоставление возможности вернуться военнообязанным в Украину. В случае принятия законопроекта по истечении трех месяцев, лица призывного возраста, которые незаконно пересекли госграницу во время действия военного положения, и не вернулись из-за границы, будут привлечены к уголовной ответственности», — сказал он.
Комментируя, что означает указанный в законопроекте «установленный законодательством срок пребывания за пределами Украины в условиях чрезвычайного положения»», Деревянко пояснил, что «четкого определения действующее законодательство не дает, но сроки пребывания за пределами Украины, определенных категорий граждан, в условиях военного и чрезвычайного положения определены постановлением Кабмина от 27 января 1995 года № 57».
«В качестве примера, согласно указанному постановлению, спортсмены, включенные в состав национальных сборных команд Украины, могут непрерывно находиться за рубежом не более 30 календарных дней со дня пересечения государственной границы, но не менее срока проведения мероприятия, определенного в Едином календарном плане физкультурно-оздоровительных, спортивных мероприятий и спортивных соревнований Украины на соответствующий год», — сказал он.
«Получается, что на сегодняшний день отсутствуют механизмы реализации законопроекта», — резюмировал юрист.
Как сообщалось, Кабмин внес в Верховную Раду законопроект №13673, которым предлагается усилить ответственность за незаконное пересечение государственной границы.
Отмечается, что, если в 2021 году пограничниками зафиксировано чуть более 3 тыс. незаконных пересечений государственной границы Украины, то в 2022 году таких правонарушений стало больше, чем вдвое, в 2023 году их почти 10 тыс., в 2024 году их более 20 тыс., а в первом квартале текущего года задержано почти 4 678 военнообязанных лиц, что на 10% больше чем за аналогичный период прошлого года (4 539 человек).
Законопроект предлагает ввести наказание в виде штрафа от 119 тыс. до 170 тыс. грн или лишение свободы на срок до трех лет. Для призывников, военнообязанных или резервистов, которые превысили разрешенный срок пребывания за границей в период военного положения, предусмотрен штраф от 34 тыс. до 51 тыс. грн или заключение на срок от трех до пяти лет.
Штраф от 17 тыс. до 85 тыс. грн или ограничение или лишение свободы на срок до трех лет предусмотрено также за умышленное повреждение пограничной инфраструктуры.
В то же время законопроект содержит положение об освобождении от ответственности для граждан, которые в определенный срок вернутся на Родину и добровольно обратятся в правоохранительные органы с заявлением о совершенном ими уголовном правонарушении.
МВД Украины в телеграмм-канале в пятницу отмечает, что проект закона был подготовлен министерством.
«Сегодня, к сожалению, мы видим массовые попытки уклониться от мобилизации через незаконный выезд за границу. Как показывает практика, административные штрафы не сдерживают нарушителей», — говорится в сообщении.
В МВД объясняют, что проектом предлагается передача рассмотрения административных дел о незаконном пересечении границы пограничникам, потому что это быстрее и эффективнее.
Как уточнили агентству «Интерфакс-Украина» в МВД, сейчас рассмотрение дел данной категории осуществляется судами, решения часто затягиваются.
Barristers, ЗАКОН, ЗАКОНОПРОЕКТ, ответственность, пересечение границы
Доступ заключенных к адвокатам на прифронтовых территориях часто является лишь дистанционным – они остаются наиболее незащищенными в условиях войны, считают партнеры адвокатского объединения Barristers Алексей Шевчук и Александр Шадрин.
«Задержанные остаются наиболее незащищенными лицами в этом плане. Они не могут покинуть соответствующие помещения во время тревоги и направиться в укрытие. Иногда критическим моментом становится расположение вблизи линии фронта или возле военных объектов, или, как в ситуации с киевским СИЗО, расположенным возле станции метро «Лукьяновская», — рассказали юристы агентству «Интерфакс-Украина».
По информации Минюста, в настоящее время после трагического случая в Беленьковской исправительной колонии начата эвакуация следующих пенитенциарных учреждений — «Запорожский следственный изолятор», «Вольнянское учреждение исполнения наказаний (№11)» и «Каменская исправительная колония (№101)»..
«Такая информация частично подтверждается и слухами среди заключенных. В частности, один из клиентов адвоката Шадрина, который находится в Запорожском следственном изоляторе, сообщил о намерениях их эвакуировать в Днепровский СИЗО», — сообщили юристы.
По их данным, в настоящее время из Запорожского СИЗО не осуществляется этапирование в апелляционный суд.
«В лучшем случае – видеоконференция, если есть свет и связь. Если перемещается только заключенный, а суд остается в том же регионе, где и раньше, неизбежно встанет вопрос обеспечения/необеспечения личного участия в судебном заседании (хотя бы в первой инстанции)», — отметили собеседники агентства.
Шевчук и Шадрин обратили внимание, что доступ заключенных к адвокатам в прифронтовых территориях часто является только дистанционным.
«Многие адвокаты мобилизованы или уехали в более безопасные регионы. Конечно, такое положение вещей может привести к проблемам с соблюдением права на справедливое (состязательное) судебное разбирательство, которое предусматривает возможность получить от адвоката возможность конфиденциального общения без свидетелей со стороны полиции или СБУ», — отметили юристы.
Кроме того, они обратили внимание, что с началом широкомасштабного вторжения ряд исправительных колоний и следственных изоляторов оказался в оккупации вместе с заключенными и персоналом, который в дальнейшем был обвинен в государственной измене или коллаборационной деятельности.
«Например: такое обвинение получил кинолог одного из пенитенциарных учреждений г. Херсона – 12 лет лишения свободы без права занимать соответствующие должности в течение 10 лет (соответствующая запись внесена в Реестр судебных решений – ІФ-У). Часто заключенных после оккупации побуждают присоединиться к вооруженным силам страны-агрессора, а в случае отказа – бросают гранату в камеру или расстреливают», – рассказали адвокаты.
Кроме того, Шевчук и Шадрин сообщили, что в настоящее время пенитенциарные учреждения остаются значительно недофинансированными, а условия содержания – в основном нечеловеческими, что подтверждается многочисленными решениями ЕСПЧ, в частности, из-за перенаселенности.
«После отмены »закона Савченко« (принятый в 2015 году закон предусматривал, что один день предварительного заключения в СИЗО до приговора засчитывался в срок отбывания наказания в исправительной колонии за два дня лишения свободы) вновь возникла проблема »перенаселенности» следственных изоляторов и исправительных колоний. Этому способствует криминализация краж и других имущественных преступлений, которые стали тяжкими из-за нового признака «в условиях военного положения», который применяется автоматически. Способствует этому явлению и растущее количество военных и подозреваемых в государственной измене – категорий, которым законодатель разрешил безальтернативное содержание под стражей«, — отмечают адвокаты.
»Эти обстоятельства ожидаемо снова станут предметом рассмотрения в ЕСПЧ», — прогнозируют Шевчук и Шадрин.
По информации СМИ, в 2014 году был утрачен контроль над 28 учреждениями исполнения наказаний на оккупированных территориях Донецкой, Луганской и Крымской областей, где находится около 20 тыс. заключенных. В 2022 году еще 12 учреждений с более чем 3 тыс. человек попали под контроль оккупантов.
По информации Минюста, с начала полномасштабного вторжения из зон боевых действий эвакуировано 10 учреждений исполнения наказаний, проведено 12 эвакуационных мероприятий, хотя перечень конкретных учреждений не обнародован.
Источник: https://interfax.com.ua/news/general/1098389.html
Релокация украинских предприятий за рубеж, которая в 2022 году носила характер экстренной эвакуации, приобретает характер стратегического планирования для диверсификации рисков, выхода на рынки ЕС и обеспечения непрерывности операционной деятельности, считает партнер юридической фирмы АО Barristers Екатерина Данилова.
«Если в 2022 году релокация часто носила характер экстренной эвакуации, то сейчас она приобретает черты стратегического планирования с целью диверсификации рисков, выхода на рынки ЕС и обеспечения непрерывности операционной деятельности», — сказала она агентству «Интерфакс-Украина».
Данилова отметила, что «с начала полномасштабного вторжения интерес украинского бизнеса к механизмам релокации остается стабильно высоким, хотя его динамика менялась в зависимости от ситуации на фронте и общей экономической конъюнктуры».
По наблюдениям юриста, наиболее активным в направлении релокации является сектор информационных технологий (ИТ), что обусловлено его мобильностью, ориентацией на глобальные рынки и минимальной зависимостью от физических активов.
«Для ИТ-компаний релокация часто означает открытие офисов в странах ЕС для сохранения команды, что также позволяет гарантировать клиентам непрерывность и стабильность предоставления услуг и упрощает доступ к международной финансовой инфраструктуре. Многие компании, являющиеся резидентами Дія.City, создают зарубежные хабы, сохраняя при этом значительную часть разработки в Украине», — сказала она.
Кроме того, по словам Даниловой, высокую активность в направлении релокации проявляют производственные предприятия в сферах легкой промышленности, деревообработки, производства компонентов и пищевой промышленности.
«Главным двигателем для них является стремление защитить производственные мощности от физического уничтожения, приблизить производство к европейским потребителям, расширить рынок сбыта и т.д.», — сказала она.
Также активны в направлении релокации предприятия аграрного сектора и переработки, которые ищут возможности для создания перерабатывающих мощностей в соседних странах ЕС для доступа к рынку без логистических сложностей на границе.
Кроме того, это компании креативной индустрии, консалтинга, маркетинга, которые, подобно ИТ, являются мобильными и активно интегрируются в европейский рынок.
Комментируя географию релокации, Данилова отметила, что выбор страны релокации зависит от многих факторов, в том числе от географической близости, логистики, условий ведения бизнеса, наличия программ поддержки, налогового климата и культурно-языковой близости и т. д.
Сейчас основными направлениями для украинского бизнеса являются Польша, которая является лидером по количеству переехавших украинских компаний, Германия, где украинский бизнес привлекает стабильность экономики, доступ к крупнейшему рынку ЕС и высокая покупательная способность, хотя эта страна «характеризуется более высоким уровнем бюрократии и налоговой нагрузки».
Кроме того, украинский бизнес перемещается в Румынию и Болгарию, которые набирают популярность благодаря, в частности, конкурентным налоговым ставкам и более низкой стоимости рабочей силы, Чехию и Словакию, которые традиционно привлекательны из-за культурной близости и благоприятных условий для малых и средних предприятий, а также страны Балтии (Литва, Латвия, Эстония), которые «интересны для технологических и инновационных компаний благодаря развитой цифровой инфраструктуре и благоприятному инвестиционному климату».
Впрочем, Данилова подчеркнула, что «юридически перевести сотрудника из украинского юридического лица в иностранное невозможно, поскольку это разные субъекты хозяйствования, действующие в разных правовых системах», однако на практике компании используют ряд механизмов.
Среди них, в частности, увольнение в Украине и трудоустройство за рубежом, что является самым распространенным и прозрачным механизмом, однако требует от сотрудника получения разрешения на проживание и работу в стране релокации, командировки, что является рискованным для длительной работы за рубежом.
Кроме того, компании используют механизмы заключения гражданско-правового договора, когда сотрудник регистрируется как физическое лицо-предприниматель в Украине (или как индивидуальный предприниматель в стране релокации) и заключает договор о предоставлении услуг с иностранной компанией. Эта модель является гибкой, но несет риски доначисления налогов и штрафов.
Распространен также механизм внутрикорпоративного перевода (Intra-Corporate Transferee), который используется в странах ЕС, имплементировавших соответствующую Директиву ЕС, которая создает упрощенные условия для временного перевода ключевых менеджеров, специалистов и стажеров в пределах одной группы компаний. Это, в частности, требует наличия юридически связанных украинской и иностранной компаний. Также популярен механизм аутстаффинга или «аренды» работников, который предусматривает вывод сотрудников за штат при условии оформления их в штат иностранной компании, однако украинское законодательство не содержит четкого нормативного регулирования таких правоотношений.
Комментируя подводные камни со стороны украинского законодательства в сфере релокации, Данилова отметила ряд ограничений украинского правового поля, в частности, валютные ограничения, правила контролируемых иностранных компаний (КИК), трансфертное ценообразование (ТЦО), а также ограничения на выезд за границу и перемещение активов.
Кроме того, актуальными проблемами релокации остаются банковский комплаенс и открытие банковского счета для новой компании в ЕС, учредителями которой являются граждане Украины, сложность управления двойной структурой, потеря льготных режимов при фактическом переносе деятельности за границу, в частности IT-компаний, которые могут потерять преимущества специального правового и налогового режима Дія.City, а также адаптация к иностранному законодательству.
«Релокация бизнеса за границу является действенным инструментом для минимизации рисков войны, но в то же время является сложным юридическим и организационным проектом. Успех релокации напрямую зависит от комплексного стратегического планирования, учитывающего все юридические, налоговые, финансовые и операционные аспекты», — сказала она.
Адвокатское объединение «Barristers» подписало меморандум о сотрудничестве с общественными организациями «Кавказский союз» и «Международный институт исследований Кавказа» с целью предоставления правовой поддержки представителям кавказской диаспоры в Украине.
Согласно сообщению компании, подписание документа стало ответом на вызовы, с которыми сталкиваются выходцы с Кавказа, которые на протяжении последних десятилетий борются против российской агрессии. Как отметил партнер АО «Barristers» Юрий Радзиевский, адвокаты специализируются на уголовно-правовой защите, в частности в делах, где речь идет о политически мотивированных преследованиях.
«С 2014 по 2022 годы в Украине уже были случаи задержания и экстрадиции бойцов кавказского происхождения по запросам РФ. Мы не допустим повторения подобной практики», — подчеркнул он на пресс-конференции в агентстве «Интерфакс-Украина» в четверг.
Другой партнер АО «Barristers» Алексей Шевчук заявил, что поддержка народов Кавказа является частью более широкой борьбы за свободу. «Свободный Кавказ — это союз борцов за независимость, которые плечом к плечу с украинцами защищают право быть свободными. Мы публично заявляем о нашей поддержке этой борьбы», — сказал он.
Глава ОО «Кавказский союз» Джабраил Мирзоев подчеркнул важность юридической помощи, в частности в контексте репрессий и политических преследований. «Эта команда адвокатов поможет сохранить жизни многих борцов», — заявил он.
В свою очередь, руководитель ОО «Международный институт исследований Кавказа» Константин Салий подчеркнул роль независимой научной платформы, которая позволит кавказским исследователям свободно работать и публиковать правдивые материалы. Он также отметил важность защиты ученых и активистов от обвинений в «экстремизме» со стороны РФ: «В Украине можно доказывать свою правоту, опираясь на адвокатов, которые знают, как защищать».
Участники инициативы считают, что подписанный меморандум станет важной вехой в деле защиты прав представителей кавказских народов в условиях продолжающейся агрессии России.
С начала 2025 г. судебная система Украины демонстрирует определенный прогресс во внедрении новых технологий, но есть задержки в рассмотрении дел и исполнении судебных решений, считает адвокат адвокатского объединения Barristers Виталий Чаюн.
«Война повлияла на все аспекты функционирования судов, от физической безопасности судей до доступа граждан к правосудию. Несмотря на это, суды продолжают работать, адаптируясь к условиям военного положения и требованиям евроинтеграционных реформ. В первом полугодии 2025 года судебная система демонстрирует определенный прогресс во внедрении новых технологий и реформ, но сталкивается с рядом проблем, таких как задержки в рассмотрении дел и трудности с исполнением судебных решений», — сказал он агентству «Интерфакс-Украина«.
Чаюн напомнил, что в 2024 году на рассмотрение в суды всех инстанций и юрисдикций поступило 5,3 млн дел, из них суды рассмотрели 4,4 млн дел.
«Не рассмотренными остались примерно миллион прав. Это свидетельствует о значительной нагрузке на судебную систему, особенно, учитывая условия военного положения и кадровый дефицит. Можно предположить, что количество дел в 2025 году будет оставаться высоким, учитывая рост в 2024 году и продолжение военного положения», — сказал он.
Чаюн отметил, что в первом полугодии 2025 года судебная система Украины «продолжает адаптацию к условиям войны и реформирование в рамках подготовки к вступлению в ЕС», а среди основных тенденций работы судебной системы можно определить внедрение дистанционных судебных заседаний, которые позволяют проводить слушания без физического присутствия участников.
«Это особенно важно в условиях войны, когда многие граждане являются внутренне перемещенными лицами или проживают в зонах боевых действий. С учетом таких вызовов развитие дистанционного судебного производства становится приоритетной задачей, выполнение которой сможет обеспечить эффективность судебного разбирательства и процессуальную экономию», — сказал он.
Кроме того, Чаюн обратил внимание на проблему заполнения судейских вакансий: в 2025 году планируется назначить 1800 судей в местные суды, 550 — в апелляционные и 25 — в Высший антикоррупционный суд. Впрочем, из-за длительности процедур назначения судей «судейский корпус остается «обескровленным» уже много лет».
Чаюн также отметил процессы модернизации судебных ИТ-систем и создание новых специализированных судов.
Комментируя сроки рассмотрения дел в украинских судах, юрист обратил внимание, что они «остаются одной из ключевых проблем». «Рассмотрение дел может затягиваться на годы из-за нехватки финансирования на базовые потребности, такие как марки, конверты и канцелярские принадлежности, необходимые для отправки корреспонденции участникам дел», — сказал он.
По словам Чаюна, задержки касаются «всех типов дел, включая экономические, которые часто являются сложными из-за большого количества документов и сторон». Он напомнил, что в течение января-апреля 2025 года на рассмотрении в судах различных инстанций находилось 59,4 тыс. дел по искам к органам ГНС на сумму 413,8 млрд грн. В то же время было рассмотрено 6,9 тыс. дел на сумму 78,7 млрд грн, из них: в пользу органов ГНС — 2,3 тыс. дел (в т.ч. неимущественные споры) на сумму 44,4 млрд грн, и в пользу налогоплательщиков — 4,6 тыс. дел на 34,3 млрд грн.
«Хотя точных данных о сроках рассмотрения экономических дел в первом полугодии 2025 года нет, задержки сохраняются из-за перегруженности судов и ограниченного финансирования. Ожидается, что заполнение судейских вакансий и модернизация ИТ-систем в будущем будут способствовать ускорению рассмотрения дел, но в первом полугодии 2025 года значительных улучшений достигнуто не было, а кадровый голод в судейской системе только усиливает негативные тенденции», — подчеркнул юрист.
Он также обратил внимание на ряд проблем с исполнением судебных решений. «Исполнение судебных решений остается одной из самых острых проблем судебной системы, ведь более половины судебных решений остаются невыполненными. В 2025 году планируется принятие нового закона о цифровизации исполнительного производства и внедрение стратегии для улучшения работы исполнительной службы. Это свидетельствует о признании государством имеющихся проблем в этой сфере. Однако в течение 2025 года, вероятно, проблемы с исполнением судебных решений будут сохраняться из-за недостаточной эффективности исполнительной службы и нехватки ресурсов», — сказал юрист.
«Судебная система Украины в первом полугодии 2025 года демонстрирует постепенный прогресс во внедрении реформ, однако задержки с рассмотрением дел, ограниченный доступ к правосудию из-за финансовых и технических проблем, а также трудности с исполнением судебных решений остаются значительными вызовами. Адвокаты вынуждены адаптироваться к этим условиям, что требует дополнительных усилий для защиты прав клиентов. Дальнейшие реформы и поддержка со стороны государства и международных партнеров являются критически важными для обеспечения эффективного и справедливого правосудия в Украине», — резюмировал он.
Специальный трибунал для расследования преступления российской агрессии против Украины дополняет существующие механизмы правосудия, становится критически важным шагом для утверждения принципа верховенства права в международных отношениях и обеспечения неотвратимости наказания за тяжкие международные преступления, считает адвокат АО Barristers Виктория Загоруй.
Комментируя агентству «Интерфакс-Украина» правовую сторону создания спецтрибунала, она отметила, что «трибунал является временным международным судебным органом (ad hoc), созданным с конкретной целью: расследование и судебное преследование лиц, ответственных за совершение этого ключевого преступления». При этом устав спецтрибунала уточняет, что «преступление агрессии» означает планирование, подготовку, инициирование или выполнение лицом, которое имеет возможность эффективно осуществлять контроль над политическими или военными действиями государства или руководить ими, акта агрессии, который по своему характеру, тяжести и масштабу является явным нарушением устава ООН.
«Необходимость создания такого органа обусловлена наличием так называемого юрисдикционного пробела в международном праве. Основное препятствие для расследования преступления агрессии в национальных судах или в Международном уголовном суде — это иммунитет высших должностных лиц (главы государства, правительства, министра иностранных дел), который защищает их от иностранной юрисдикции во время пребывания в должности. Спетрибунал, который будет действовать от имени международного сообщества и создается под эгидой Совета Европы, предназначен именно для того, чтобы преодолеть этот иммунитет», — подчеркнула юрист.
Загоруй отметила, что «этот механизм позволит привлечь к ответственности высших руководителей государства-агрессора, независимо от их текущего статуса».
Кроме того, механизм спецтрибунала предусматривает прямую и неоспоримую юрисдикцию над преступлением агрессии, которая позволяет преследовать руководство Российской Федерации, несмотря на то, что РФ не является стороной Римского статута.
Также спецтрибунал будет иметь международную правосубъектность, а не статус гибридной или национальной структуры, предусматривает возможность заочного судопроизводства (in absentia proceedings), которое «позволяет осуществлять правосудие даже в случае, если обвиняемые не будут физически присутствовать в зале суда», а также означает, что «амнистия, предоставленная любому лицу, подпадающему под юрисдикцию спецтрибунала, не является препятствием для уголовного преследования».
«Это крайне важно, поскольку это предотвращает то, чтобы национальные амнистии или амнистии третьих сторон могли помешать правосудию за преступление агрессии. Следовательно, создание спецтрибунала является историческим шагом, который четко устанавливает ответственность для высших должностных лиц за преступление агрессии, полностью игнорируя их персональные иммунитеты», — сказала она.
Комментируя соотношение спецтрибунала и Международного уголовного суда (МУС), Загоруй отметила, что «это разные, но комплиментарные институты». Так, в частности, МУС имеет юрисдикцию в отношении четырех основных международных преступлений: геноцид, преступления против человечности, военные преступления, преступление агрессии.
Украина признала юрисдикцию МУС в отношении преступлений против человечности и военных преступлений, совершенных на ее территории, путем подачи двух заявлений в соответствии со статьей 12(3) Римского статута. Это позволяет прокурору МУС расследовать и преследовать эти категории преступлений.
В то же время юрисдикция МУС в отношении преступления агрессии является ограниченной. Согласно Кампальским поправкам к Римскому статуту, МУС может рассматривать это преступление только при условии, если государство-агрессор и государство-жертва являются участниками Римского статута и ратифицировали эти поправки, а также при условии, что дело передается на рассмотрение МУС Советом Безопасности ООН.
«Поскольку ни Украина, ни РФ не ратифицировали Римский статут и поправки по агрессии, а РФ как постоянный член Совета Безопасности ООН имеет право вето, МУС не может самостоятельно начать преследование за это конкретное преступление. Это и создает тот самый юрисдикционный пробел, который призван заполнить специальный трибунал. Он не будет дублировать работу МУС, а будет дополнять ее, обеспечивая всесторонний охват преступлений, совершенных во время агрессии», — пояснила Загоруй.
Она подчеркнула, что МУС расследует военные преступления, преступления против человечности и геноцид, совершенные на территории Украины, и это касается конкретных действий: убийств гражданских, пыток, депортаций, разрушения гражданской инфраструктуры и тому подобное. Ответственность за них могут нести как рядовые исполнители, так и их командиры.
В то же время специальный трибунал сосредоточится исключительно на преступлении агрессии, то есть на самом факте планирования, подготовки, инициирования и ведения захватнической войны. Ответственность за это преступление несет исключительно высшее политическое и военное руководство государства-агрессора.
Также Загоруй отметила, что взаимодействие спецтрибунала и МУС будет базироваться на принципе ne bis in idem (никто не может быть наказан дважды за одно и то же деяние), который является фундаментальным в международном праве.
«Лицо не может быть осуждено дважды за одно и то же преступление. Однако одно и то же лицо может быть осуждено за различные преступления. Например, чиновник может быть осужден спецтрибуналом за преступление агрессии (за приказ начать войну), а также этот же чиновник может быть осужден МУС за преступления против человечности (например, за политику депортации детей) или за военные преступления (за приказы о неизбирательных обстрелах городов)», — пояснила юрист.
Она отметила, что специальный трибунал может заключать соглашения или практические договоренности с МУС для обеспечения эффективного осуществления их соответствующей юрисдикции. В частности, каждый раз, когда лицо, на которое выдан ордер на арест МУС, содержится под стражей в следственных изоляторах МУС, спецтрибунал предоставляет приоритет производству в МУС.
«Деятельность судов будет скоординированной, чтобы обеспечить всеобъемлющее правосудие и полную ответственность за все категории международных преступлений. Фокусируясь исключительно на преступлении агрессии, трибунал имеет целью привлечь к ответственности высшее руководство РФ, тех, кто несет ответственность за само решение начать войну. Для жертв войны, пострадавших от конкретных преступлений, таких как разрушение имущества или незаконное заключение, механизмами правосудия остаются национальные суды Украины и МУС, которые уже активно работают над документированием и расследованием этих преступлений», — подчеркнула Загоруй.
