Релокация украинских предприятий за рубеж, которая в 2022 году носила характер экстренной эвакуации, приобретает характер стратегического планирования для диверсификации рисков, выхода на рынки ЕС и обеспечения непрерывности операционной деятельности, считает партнер юридической фирмы АО Barristers Екатерина Данилова.
«Если в 2022 году релокация часто носила характер экстренной эвакуации, то сейчас она приобретает черты стратегического планирования с целью диверсификации рисков, выхода на рынки ЕС и обеспечения непрерывности операционной деятельности», — сказала она агентству «Интерфакс-Украина».
Данилова отметила, что «с начала полномасштабного вторжения интерес украинского бизнеса к механизмам релокации остается стабильно высоким, хотя его динамика менялась в зависимости от ситуации на фронте и общей экономической конъюнктуры».
По наблюдениям юриста, наиболее активным в направлении релокации является сектор информационных технологий (ИТ), что обусловлено его мобильностью, ориентацией на глобальные рынки и минимальной зависимостью от физических активов.
«Для ИТ-компаний релокация часто означает открытие офисов в странах ЕС для сохранения команды, что также позволяет гарантировать клиентам непрерывность и стабильность предоставления услуг и упрощает доступ к международной финансовой инфраструктуре. Многие компании, являющиеся резидентами Дія.City, создают зарубежные хабы, сохраняя при этом значительную часть разработки в Украине», — сказала она.
Кроме того, по словам Даниловой, высокую активность в направлении релокации проявляют производственные предприятия в сферах легкой промышленности, деревообработки, производства компонентов и пищевой промышленности.
«Главным двигателем для них является стремление защитить производственные мощности от физического уничтожения, приблизить производство к европейским потребителям, расширить рынок сбыта и т.д.», — сказала она.
Также активны в направлении релокации предприятия аграрного сектора и переработки, которые ищут возможности для создания перерабатывающих мощностей в соседних странах ЕС для доступа к рынку без логистических сложностей на границе.
Кроме того, это компании креативной индустрии, консалтинга, маркетинга, которые, подобно ИТ, являются мобильными и активно интегрируются в европейский рынок.
Комментируя географию релокации, Данилова отметила, что выбор страны релокации зависит от многих факторов, в том числе от географической близости, логистики, условий ведения бизнеса, наличия программ поддержки, налогового климата и культурно-языковой близости и т. д.
Сейчас основными направлениями для украинского бизнеса являются Польша, которая является лидером по количеству переехавших украинских компаний, Германия, где украинский бизнес привлекает стабильность экономики, доступ к крупнейшему рынку ЕС и высокая покупательная способность, хотя эта страна «характеризуется более высоким уровнем бюрократии и налоговой нагрузки».
Кроме того, украинский бизнес перемещается в Румынию и Болгарию, которые набирают популярность благодаря, в частности, конкурентным налоговым ставкам и более низкой стоимости рабочей силы, Чехию и Словакию, которые традиционно привлекательны из-за культурной близости и благоприятных условий для малых и средних предприятий, а также страны Балтии (Литва, Латвия, Эстония), которые «интересны для технологических и инновационных компаний благодаря развитой цифровой инфраструктуре и благоприятному инвестиционному климату».
Впрочем, Данилова подчеркнула, что «юридически перевести сотрудника из украинского юридического лица в иностранное невозможно, поскольку это разные субъекты хозяйствования, действующие в разных правовых системах», однако на практике компании используют ряд механизмов.
Среди них, в частности, увольнение в Украине и трудоустройство за рубежом, что является самым распространенным и прозрачным механизмом, однако требует от сотрудника получения разрешения на проживание и работу в стране релокации, командировки, что является рискованным для длительной работы за рубежом.
Кроме того, компании используют механизмы заключения гражданско-правового договора, когда сотрудник регистрируется как физическое лицо-предприниматель в Украине (или как индивидуальный предприниматель в стране релокации) и заключает договор о предоставлении услуг с иностранной компанией. Эта модель является гибкой, но несет риски доначисления налогов и штрафов.
Распространен также механизм внутрикорпоративного перевода (Intra-Corporate Transferee), который используется в странах ЕС, имплементировавших соответствующую Директиву ЕС, которая создает упрощенные условия для временного перевода ключевых менеджеров, специалистов и стажеров в пределах одной группы компаний. Это, в частности, требует наличия юридически связанных украинской и иностранной компаний. Также популярен механизм аутстаффинга или «аренды» работников, который предусматривает вывод сотрудников за штат при условии оформления их в штат иностранной компании, однако украинское законодательство не содержит четкого нормативного регулирования таких правоотношений.
Комментируя подводные камни со стороны украинского законодательства в сфере релокации, Данилова отметила ряд ограничений украинского правового поля, в частности, валютные ограничения, правила контролируемых иностранных компаний (КИК), трансфертное ценообразование (ТЦО), а также ограничения на выезд за границу и перемещение активов.
Кроме того, актуальными проблемами релокации остаются банковский комплаенс и открытие банковского счета для новой компании в ЕС, учредителями которой являются граждане Украины, сложность управления двойной структурой, потеря льготных режимов при фактическом переносе деятельности за границу, в частности IT-компаний, которые могут потерять преимущества специального правового и налогового режима Дія.City, а также адаптация к иностранному законодательству.
«Релокация бизнеса за границу является действенным инструментом для минимизации рисков войны, но в то же время является сложным юридическим и организационным проектом. Успех релокации напрямую зависит от комплексного стратегического планирования, учитывающего все юридические, налоговые, финансовые и операционные аспекты», — сказала она.
ГК «Прометей» проводит релокацию сотрудников своих предприятий, расположенных вблизи линии боевых действий с российскими оккупантами, персонал эвакуируется в западные регионы Украины, а также в Киевскую, Одесскую, Полтавскую и Кировоградскую области.
Как сообщается в пресс-релизе зернотрейдера в пятницу, после начала полномасштабного вторжения РФ в Украину часть его команды была эвакуирована в западные области страны, а персонал ряда элеваторных комплексов вместе с семьями перемещен в Николаев. Позже, по мере ухудшения ситуации с безопасностью в этом городе была проведена эвакуация головного офиса почти в полном составе.
Отмечается, что все желающие выехать из прифронтовых областей уже перевезены в более безопасные регионы в пределах Украины. С этой целью расширены киевский, одесский, полтавский и кировоградский филиалы «Прометея».
ГК «Прометей» предоставляет услуги по хранению, доработке и логистике зерновых и зернобобовых культур на базе 33 элеваторов общей емкостью единовременного хранения 1,7 млн тонн.
По итогам 2021 года группа компаний запланировала получить $45 млн EBITDA, тогда как в 2020 году этот показатель достиг $32,6 млн, а в 2019 году — $30,5 млн.
Возможность релокации до конца 2022 года все еще рассматривают 37% ИТ-компаний, таковы результаты исследования, проведенного ассоциацией IT Ukraine совместно с юридической фирмой Sayenko Kharenko «Релокация. Новый ИТ-ландшафт Украины».
Согласно им, 23% компаний планирует комбинировать релокацию за границу и в пределах Украины, а 14% опрошенных рассматривают частичную или полную релокацию за границу.
Указывается, что релокация в значительной степени рассматривается ИТ-компаниями как вынужденный шаг на период войны или, по крайней мере, ее активной фазы.
В исследовании отмечено, что 55% опрошенных ИТ-компаний пока не проводили релокацию: 25% перестроились на удаленную работу, а в 30% работа осуществляется удаленно и частично в офисе.
Среди ИТ-компаний, проводивших релокацию, преобладает перемещение в пределах Украины (45%). За границу частично релоцировались 42% компаний, из них только 5% компаний с закрытием части офисов в Украине.
В то же время ни одна из опрошенных ИТ-компаний не провела полную релокацию за границу.
Кроме того, среди опрошенных ИТ-компаний ни одна не намерена полностью сворачивать бизнес в Украине.
По данным IT Ukraine, исследование проводилось среди участников ассоциации, которых в настоящее время насчитывается более 120 компаний.
Переезд из областей, где продолжаются боевые действия, в рамках государственной программы релокации завершило 601 предприятие, 390 из них уже возобновили работу на новых площадках в западных регионах Украины, сообщило Минэкономики.
«Еще 87 предприятий находятся на разных стадиях транспортировки. В скором времени переедет еще 151 предприятие, которое в настоящее время уже находится на маршрутах или оформляет необходимые документы», – отмечается в информации на сайте министерства.
Согласно ей, самыми популярными областями релокации предприятий остаются Закарпатская, Львовская и Черновицкая. Также бизнес находит новые места для размещения своих мощностей в Тернопольской, Ивано-Франковской, Винницкой и других областях.
Перемещение оборудования осуществляется мощностями «Укрзалізниці», «Укрпочты» или собственными ресурсами (с компенсацией), напоминает Минэкономики.
Как сообщалось, программа по перемещению украинского производства из зоны активных боевых действий стартовала в середине марта. По словам главы парламентского комитета по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Украины Данилы Гетманцева, по состоянию на 27 марта было получено 1120 заявок по программе эвакуации, из которых 368 передано на транспортировку. К этой дате число перемещенных предприятий по программе эвакуации достигло 89, из них 47 уже возобновили работу на новом месте.
Минэкономики затем обновило данные по состоянию на 5 апреля: число заявок на релокацию выросло до 1424, переехавших предприятий – до 178, возобновивших работу – до 67.
По данным Минэкономики на 12 мая, число перемещенных предприятий выросло д 510, возобновивших работу – до 303.
