После ночного инцидента в Подгорице, где группа граждан Турции во время конфликта нанесла ножевые ранения местному жителю, правительство Мило́йко Спайича объявило о временном приостановлении безвизового режима для граждан Турции — политический сигнал, что безопасность и контроль въезда становятся приоритетом над прежней открытостью (безвиз действовал с 2008 года). Решение подтвердили ведущие международные СМИ и правительственные источники, которые фиксируют и сам факт инцидента, и формулу реагирования властей — «временная пауза + пересмотр правил», с перспективой дальнейших консультаций с Анкарой по новому визовому режиму.
По сообщениям полиции, после выходных, отмеченных напряжением в столице, задержаны несколько десятков иностранцев — преимущественно граждан Турции и Азербайджана; президент Яков Милатович публично призвал к спокойствию и осудил нападения на турецких граждан и их имущество, последовавшие в ответ. Такой набор действий — усиленное патрулирование, выборочные проверки законности пребывания, превентивные задержания — соответствует логике «быстрой стабилизации» порядка после инцидентов с ножевыми ранениями.
Социально-политический фон обострился: на улицах Подгорицы звучали лозунги против турок, были зафиксированы акты вандализма — в частности разгромлено заведение гражданина Турции в центре города, а также сожжён автомобиль турецкого владельца. Эти эпизоды усиливают риск «коллективной ответственности», когда единичное уголовное преступление запускает цепь ксенофобных реакций, вредящих безопасности людей и деловому климату.
Межгосударственное измерение развивается параллельно: турецкий МИД оперативно вышел на контакт с черногорским премьером и силовыми чиновниками, настаивая на гарантиях прав и защите граждан Турции; Подгорица, со своей стороны, декларирует «интенсивные консультации» с Анкарой для поиска модели, которая соединит общественную безопасность с продолжением экономического взаимодействия. Это означает, что «пауза» в безвизе — не только карательный жест, но и инструмент для переформатирования правил доступа: возможны новые формы краткосрочных виз, обязательные регистрационные процедуры или повышенные критерии для бизнес-посетителей.
Экономическая проекция ситуации неоднозначна. Турецкий бизнес в Черногории — заметный игрок в торговле, гостинично-ресторанном секторе и недвижимости, особенно на адриатическом побережье; сворачивание безвиза почти наверняка снизит мобильность предпринимателей и работников, усложнит сезонное планирование и транзакционные процессы. Оценки численности турецкой общины различаются: ряд источников говорит о примерно 13,3 тыс. официально резидентных граждан Турции (что выше озвучиваемых в отдельных материалах оценок в 2–3 тыс.), и именно для этой группы важна понятная, предсказуемая процедура продления пребывания и ведения бизнеса, чтобы избежать оттока инвестиций и «охлаждения» занятости в туризме и сервисах.
На внутриполитическом уровне решение властей выполняет сразу несколько функций: оно демонстрирует контроль и чувствительность к запросу на безопасность; отсекает аргумент об «открытых воротах» для правонарушителей; и одновременно снижает репутационные риски перед ЕС, с которым Черногория ведёт переговоры о членстве, синхронизируя миграционные режимы и стандарты правопорядка с европейской практикой. Однако чрезмерная «жёсткость» без одновременного сдерживания ксенофобии может спровоцировать эскалацию этнической напряжённости и нанести долгосрочный ущерб инвестиционному имиджу страны — именно поэтому послание президента о недопустимости нападений против турок является системно важным маркером баланса.
Отсюда вытекают ближайшие сценарии. Первый — «контролируемая разморозка»: после стабилизации и деэскалации насилия, а также после согласования технических параметров с Анкарой, Подгорица возвращает упрощённый въезд в обновлённом формате (например, через обязательные декларации цели поездки или ускоренные категорийные визы для инвесторов и работников). Второй — «долгая пауза»: визовый режим закрепляется, критерии проверки самой цели въезда и законности пребывания становятся строже, а бизнес-процессы турецких компаний — дороже и медленнее, с риском перераспределения инвестиций в соседние юрисдикции. Третий — «социальная турбулентность»: если правоохранительная реакция на антитурецкие погромы будет несистемной, общественные настроения радикализируются, и тогда даже корректно настроенный визовый фильтр не компенсирует утрату доверия инвесторов и туристов. В настоящее время правительственные коммуникации — о консультациях с Турцией и об охране общественного порядка — указывают, что ставка сделана на первый, компромиссный путь.
Подводя итог, черногорское решение о приостановке безвиза — это «сигнал тревоги» системного уровня: власть одновременно гасит ситуативный кризис безопасности и пытается пересмотреть архитектуру миграционных процедур под стандарты контроля и прогнозируемости. Однако устойчивость этого курса будет определяться не только жёсткостью фильтров на границе, но и способностью государства защитить законных резидентов и предпринимателей от коллективного наказания, привлечь виновных к ответственности и сохранить каналы экономического сотрудничества с Турцией — партнёром, который уже требует гарантий безопасности своих граждан и готов договариваться о новых правилах игры.
